"Conceptualising Drivers of Illegal Hunting by Local Hunters" -
таково название статьи коллектива авторов (Пол Зямбо, Феликс Канунгве Калаба, Винсент Ньиренда, Джейкоб Мвитова; Университет Коппербелта - https://clck.ru/32jkf9 /вики/).
Гиперссылка на статью - https://clck.ru/32jkkG .
Библиографическое описание: Zyambo P. et al. Conceptualising Drivers of Illegal Hunting by Local Hunters Living in or Adjacent to African Protected Areas: A Scoping Review //Sustainability. – 2022. – Т. 14. – №. 18. – С. 11204.
Ниже приведу выдержки из статьи, кажущиеся мне особенно значимыми, что позволит составить о ней некоторое представление даже до прочтения всего её текста. После этого позволю себе небольшой комментарий, в котором будут представлены некоторые соображения, перекликающиеся с данной статьёй. Зачем нужен такой комментарий? Причины следующие:
1. Простое размещение интересной публикации без собственного комментария к ней, без выражения мнения о прочитанном — вряд ли уместно для специалистов;
2. Размещение тех или иных материалов должно, на мой взгляд, побуждать к их осмыслению и создавать основания для профессиональной дискуссии;
3. Ознакомление с какой-либо работой, приводит к возникновению суждений о ней (или ей вызванных), которыми желательно делиться с коллегами, обеспечивая тем самым возможность получения критики на эти суждения, замечаний, предложений, а также ознакомление с суждениями по этому поводу, возникшими у коллег.
Теперь прошу извинить за скорее всего присутствующую неточность перевода слов, но попробую обрисовать содержание статьи, приводя некоторые выдержки из неё (в моём техническом переводе и истолковании).
_____________________________________
Исследование направлено на разработку концепции движущих сил (драйверов, побудительных мотиваций) незаконной охоты, и того, как они влияют на незаконное охотничье поведение.
Территория исследования — пять африканских регионов (восточный, северный, западный, центральный и южный). Некоторые острова Атлантического и Индийского океанов — Кабо-Верде, Коморские острова, Мадагаскар, Маврикий, Реюньон, Сейшельские острова — также являются частью исследуемой территории. Охвачено 17 стран.
В обзор включено 30 публикаций из 1014, обнаруженных в Google Scholar и ScienceDirect в соответствии с описанным в статье методом. Публикации отбирались исходя из задачи обнаружить имеющиеся данные о том, что побуждает охотников заниматься незаконной охотой, а также определить концепции движущих сил незаконной охоты. Источники данных — рецензируемые статьи, такие как «журнальные» исследовательские работы, докторские и магистерские диссертации и главы книг. Подчёркивается, что доказательства того, что побуждает местных охотников заниматься незаконной охотой, предоставляются именно на основе жизненного опыта местных охотников, а не тех, кто охотой не занимается. (Статья хороша и тем, что в списке использованных источников приводится довольно обширный перечень публикаций о побудительных мотивах браконьерства).
Анализ побудительных мотивов незаконной охоты осуществлялся с использованием Теории запланированного поведения (Theory of Planned Behaviour*).
Во включённых в обзор публикациях было выявлено 17 побудительных мотивов незаконной охоты. Эти побудительные мотивы (драйверы) подразделили на непосредственные и основные (proximate and underlying drivers of illegal hunting), а их, в свою очередь, распределили по 10 тематическим группам (thematic drivers of illegal hunting). Из выявленных драйверов незаконной охоты 12 (70,6%) были отнесены к непосредственным факторам и 5 (29,4%) - к основным.
Первой по значимости тематической группой оказались факторы, поименованные как «бедность» и «слабое/неадекватное правоприменение». Второй по значимости тематической группой оказалась «культурные потребности» (включающие культурные потребности/права, идентичность с социальным статусом и потребность в продукции охоты). Третьей - «конфликт между человеком и дикой природой».
Неадекватное законодательство/правоприменение оказалось пятым по значимости побудительным мотивом незаконной охоты (но входит в первую по значимости тематическую группу).
Вызов или протест против несправедливости и незаконных действий властей или установленных правил в качестве движущей силы незаконной охоты, по-видимому, связан в основном с южноафриканским регионом. Это может быть обусловлено историческим фоном на юге Африки, где местные жители подвергались расовой дискриминации, лишались земли и доступа к земле, природе и лесным ресурсам со стороны колониальных и военизированных природоохранных органов.
В данном исследовании культурные потребности оказались второй по значимости тематической группой факторов (побудительных мотивов незаконной охоты). Недавний глобальный систематический обзор Lavadi novic et al** определил социокультурное влияние как третью наиболее распространённую движущую силу браконьерства.
«Только недавно стало известно о важности рассмотрения того, как социокультурные контексты влияют на незаконную охоту и стратегии по сдерживанию браконьерства».
Слабость правоохранительных органов (охотнадзора) — на восьмом месте причин незаконной охоты. Низкое значение слабости охотнадзорных органов, как драйвера браконьерства, выявленное в данном исследовании, вызывает удивление, учитывая, что другие исследования показывали, что правоохранительные органы (охотнадзор) являются наиболее приоритетным направлением с точки зрения инвестиций и наиболее изученными в аспекте противодействия браконьерству.
Социально-экологические факторы и движущие силы незаконной охоты могут носить социальный, политический, экономический, психологический и экологический характер.
Приоритеты и активизация правоохранительных органов (охотнадзор) могут не устранять основной фактор незаконной охоты местных охотников.
В то время, как основной движущей силой незаконной охоты является необходимость выживания и поддержания средств к существованию, основной мерой воздействия являются правоохранительные органы, что не верно. Охотники, которые мотивированы необходимостью выживания или поддержания средств к существованию, не могут быть сдерживаемы правоохранительными органами и продолжают охотиться нелегально, меняя тактики охоты на те, которые трудно выявить.
Использование правоохранительных органов для борьбы с незаконной охотой, которая в основном вызвана необходимостью выживания и поддержания средств к существованию, является неадекватной мерой воздействия.
Культурные потребности и особенно культурные конструкции, которые формируют ценности, отношения, убеждения и нормы по отношению к дикой природе в соответствующих контекстах, недостаточно известны и понимаются.
Неадекватные данные о социокультурных факторах и их понимание являются основными препятствиями при разработке конкретных мер воздействия для устранения или смягчения влияния культурных потребностей, выступающих движущей силой браконьерства.
Меры воздействия, основанные на неадекватном понимании, скорее всего не могут решить проблему незаконной охоты, которая обусловлена культурными потребностями среди местных охотников, и, таким образом, это будет способствовать сохранению незаконной охоты.
«Мы рекомендуем, чтобы при разработке мер воздействия обеспечивались меры, направленные не на поверхностную незаконную охотничью деятельность, а на причины, которые являются движущими силами незаконного охотничьего поведения. Сначала необходимо определить все факторы незаконной охоты (включая поведенческие намерения), а затем разрабатывать конкретные меры воздействия для каждого фактора (Furthermore, we recommend that when designing intervention measures, it is critical to ensure that measures are not designed to deal with superficial illegal hunting activities, but the causes which are drivers of illegal hunting behaviour. Therefore, all drivers of illegal hunting (including behavioural intentions to hunt illegally) should be identified first and then specific intervention measures for each driver should be designed).
Ниже — мой КОММЕНТАРИЙ (некоторые мысли, зафиксированные по прочтении публикации):
Среди различных направлений охотоведения отдельного внимания заслуживает стратегическое прогнозирование охотничьей деятельности (в широком смысле). Под широким смыслом подразумевается, что стратегическое прогнозирование возможно не только в отношении отдельных охотничьих сообществ, но и, например, в отношении формирования правовой материи охотничьего законодательства, деятельности государственных органов (уполномоченных в сфере охоты, а также «околоохотничьих»), поведения и поступков лидеров общественного мнения и их групп, и так далее.
Стратегическое прогнозирование включает проработку возможных сценариев, у которых при этом может быть разная вероятность, но она есть. Главное, что «если некое течение событий можно непротиворечиво помыслить, то его нельзя игнорировать, даже если очень этого хочется».
Я делаю допущение о том, что то, что условно можно назвать «репрессивно-бюрократической машиной» (нормативно-правовое регулирование, количество охотинспекторов, их техническое оснащение, ужесточение мер ответственности и прочее) — предельно. То есть достигнув в определённых условиях какого-то уровня, всё это перестаёт давать положительный результат, а перескочив через некую грань, будет давать отрицательный — увеличивать количество браконьеров и их активность (возможно, что этот уровень достигнут).
На этом этапе прочтения охотоведам, особенно вятской школы, может вспомниться одна из излюбленных фраз профессора В.М. Козлова (о браконьерстве) - «мы боремся со следствиями, а надо работать с причинами». Здесь важно сделать оговорку и обозначить свое мнение. Так называемую «проблему браконьерства» я не считаю занимающей место в ряду первостепенных проблем охоты и охотничьего хозяйства России. Рассматривать браконьерство как проблему — вполне уместно, но ставить её в положение основной или одной из основных, представляется не логичным.
Фото Н.Лопана
Браконьеры, как кстати и подавляющее большинство охотинспекторов, появляются не на пустом месте — они выходцы из охотничьего сообщества.
При этом первые (браконьеры) в меньшей степени от него отрываются, чем вторые, отрыв которых порой более ощутим и обусловлен спецификой государственной службы. Тут, скорее всего, многие коллеги «забросают меня помидорами», мол, «ни шиша подобного, не от чего мы не отрывались!» И это правильно, есть основания так заявлять. Но, на мой взгляд, подобные заявления не приблизят нас к истине - для исследования вопроса требуется как минимум качественная дискуссия.
Чтобы ощутить реальность этого «отрыва», достаточно представить себе, что вы, являясь госслужащим (охотинспектором), во время отпуска оказались в кругу охотников и ведёте беседу у костра. Разговор будет выстраиваться через призму того, что собеседники всё равно будут видеть в вас охотинспектора, а вы будете смотреть на охотников с охотинспекторской позиции (и это уже «отрыв»). Если кто-то из охотинспекторов скажет, что такого и близко нет, то скорее всего к такому заявлению можно относиться как к «разновидности художественного свиста», (лишь подтверждающей отрыв свистящей стороны от реальности).Тут можно вспомнить известный диалог А.М. Горького с И.Э. Бабелем, когда последний принёс А.М. свои произведения, а тот, ознакомившись, дал ему совет «идти в люди»: «С очевидностью выяснено, что ничего вы, сударь, толком не знаете, но догадываетесь о многом... Ступайте-ка посему в люди...» [https://clck.ru/32jxQk].
Фото Н. Лопана
Если мы оттолкнёмся от идеи о том, что на количество браконьеров и их активность в первую очередь влияет само охотничье сообщество (и социум в целом), а не деятельность охотнадзора (полиции, судов и прочих уполномоченных), то придём к мысли, что приоритет в сфере борьбы с браконьерством должен отдаваться работе с сообществом охотников (по-сути, его формированию), а не «погоням на «УАЗиках». Ключевые слова — «в первую очередь» и ПРИОРИТЕТ («УАЗики» - не отменяются!).
Как работать с охотничьим сообществом, что в нём формировать? Это отдельная тема, к которой, есть надежда, я ещё вернусь. Но если кто-то спросил бы, то моё мнение в лаконичной форме: «нужно формировать когнитивно-ориентированного охотника». Но смысл в том, что «борцы с браконьерством» с охотничьим сообществом практически не работают (за крайне редкими исключениями работы «по поверхности») - они больше «гоняются за бреками на УАЗиках» (внутри кавычек на самом деле очень непростая работа — это и стратегии, и тактики, и риск, и суды, и «менты», и прокуроры и кто только ни ещё, но это не работа с охотничьим сообществом в том смысле, который подразумевается в этой заметке).
В среде российского государственного управления охотой (в данном случае имеется ввиду охотнадзорная составляющая) порой наблюдаются признаки косности — когда непривычные или «нестандартные» мнения и взгляды на браконьерство автоматически отметаются, признаются non grata, вызывая даже нечто подобное сарказму или откровенному плохо контролируемому гневу. Возможно, что здесь таятся инерция несвободы и тоталитаные склонности к подавлению инакомыслия и цензурированию мышления. Однако есть достаточные основания полагать, что представленная статья уважаемых коллег из Университета Коппербелта не будет отринута сотрудниками российского охотнадзора.
Вероятно, некоторые охотинспектора могут возразить — мол, при чём здесь упоминаемая в статье бедность населения и прочее, если мы боремся с браконьерами, имеющими значительные финансы, дорогую технику, оружие и снаряжение. Но это не совсем так работает. Посмотрите, к примеру, известный тест для детей с чёрной и белой пирамидками [https://clck.ru/32jwzK]. Психология людей устроена интересным образом и действия отдельной личности очень сильно зависят от социального окружения. Иными словами, если, к примеру, в условном районном центре для массы людей бедность, безработица, различные элементы государственного угнетения и так далее, являются очень значимыми факторами жизни (а ондатр добывают просто на еду, так как её не хватает) то вполне естественная установка на то, что «надо крутиться как можешь и стремиться урвать то, что возможно» будет общим местом. То есть она будет возникать не только у самых бедных (в финансовом смысле), но и у богатых, так как богатые живут не в вакууме - на их поведение и мировозренческие установки влияет социальное окружение. Таким образом, в такой ситуации «стремиться урвать» будут все (или многие) — и бедные, и богатые. Каждый в меру своих возможностей — кто-то петлями из проволоки будет орудовать, а кто-то на «внедорожнике» с дорогим карабином и тепловизором. Но причина, обуславливающая поведение, будет едина — бедность населения. (Это, конечно, упрощённый пример, и пример с допущениями, но я думаю, что здесь он вполне уместен).
Что касается прогнозирования. Прогноз по одному из возможных сценариев будущего — благодаря наличию в российском охотнадзоре значительного интеллектуального потенциала, в вопросе борьбы с браконьерством «во главу угла» встанет не репрессивно-бюрократический инструментарий, а механизмы социокультурного воздействия на охотничье сообщество.
______________________________
* - Ajzen, I. From intentions to actions: A theory of planned behaviour. In Action-Control: From Cognition to Behaviour; Juhi, J., Beckmann, J., Eds.; Springer: Berlin/Heidelberg, Germany, 1985; pp. 11–39.
** - Lavadinovi´c, V.M.; Islas, C.A.; Chatakonda, M.K.; Markovi´c, N.; Mbiba, M. Mapping the Research Landscape on Poaching: A Decadal Systematic Review. Front. Ecol. Evol. 2021, 9, 630990. (https://clck.ru/32jotv)
Комментариев нет.